Конец февраля и начало марта 2021 года в Азербайджане ознаменовались не только приходом календарной весны, но и всплеском количества суицидов.
При этом если какие-то случаи стали предметом бурного обсуждения в СМИ и соцсетях, другие вниманием почти обделили, и они прошли практически незаметно, лишь несколькими строками в лентах новостей…
Так стоит ли бить тревогу? Ведь, с одной стороны, согласно сухим статистическим данным, в Азербайджане число суицидов намного меньше, чем в других странах. По словам представителей Госкомитета по проблемам семьи, женщин и детей, по данным ВОЗ, чаще всего самоубийства происходят в европейских странах. Так, в первой десятке такие страны, как Литва (31,9 самоубийств на 100 тысяч человек населения), Россия (31 самоубийство на 100 тысяч человек населения) и Бельгия (20,7 самоубийств на 100 тысяч человек населения). В Азербайджане же фиксируется около 5 случаев суицида на 100 тысяч человек населения.
Однако при этом рост количества суицидов в нашей стране налицо: согласно тем же статданным, в 2020 году в Азербайджане было совершено 597 самоубийств, что на 32 случая больше, чем в предыдущем. При этом увеличилось число суицидов среди подростков: в 2020 году было зарегистрировано 37 таких фактов, что на 17 больше, чем в 2019-м.
В связи с этим Госкомитет признает, что тенденция роста суицидов в последние годы создает необходимость комплексной борьбы с этим явлением и принятия координированных мер.
Кто виноват и что делать?
По логике, чтобы исправить проблему, надо устранить ее причины, а для этого их необходимо найти и обозначить. Для начала отметим, что большинство из покончивших с собой за последние два месяца – люди молодые (от 20 до 30 лет), есть среди погибших и подростки.
Многие считают, что во всем виновата пандемия коронавируса и жесткие карантинные меры, последствия которых негативно сказались на психическом состоянии людей по всему миру. Другие обвиняют родных покончивших с собой. Третьи – особенно, если речь идет о подростках, - видят причину в соцсетях и обвиняют как несчастных родителей погибших, так и их самих. А в этом году к числу виновных всезнающие комментаторы также прибавили - по одной им понятной причине - и феминисток. Впрочем, к ним в нашем обществе отношение неоднозначное, и это – тема отдельного разговора.
Первая помощь подросткам в беде - «Детская горячая линия»
«Детская горячая линия» существует в Азербайджане с февраля 2010 года, то есть, уже 11 лет. Она была создана организацией «Надежное будущее» при сотрудничестве с Министерством образования и UNICEF и при поддержке Azercell Telekom и является членом «Международной детской горячей линии», объединяющей 180 подобных линий по всему миру. С первого дня своего существования «Горячая линия» оказывает психологическую, социальную, юридическую помощь детям и подросткам. Однако информации о ней все еще очень мало, да и номер телефона, по которому любому ребенку и подростку могут оказать помощь, тоже знают далеко не все.
Как сообщила 1news.az исполнительный директор общественной организации «Надежное будущее» (инициатор «Горячей линии») Кямаля Ашумова, по какой-то причине СМИ и телевидение неохотно идут на сотрудничество с ними.
«Мы не раз обращались с просьбой сообщать в эфирах номер нашего телефона, хотя, откровенно говоря, это в идеале делать каждый день. Тем более, учитывая нынешнюю ситуацию. Мы также не раз выступали с инициативой создания социальных роликов, с помощью которых подростков бы информировали о том, что им есть, куда обратиться. Но, увы, нас не слышат», - говорит К. Ашумова.
Несмотря на это, благодаря «сарафанному радио» и педагогам общеобразовательных школ на «Горячую линию» все же обращаются попавшие в сложные ситуации молодые люди.
«Для того, чтобы нас было легче найти, мы даже создали мобильное приложение, которое позволяет обратиться к нашим операторам в режиме оффлайн. Найти нас также можно по номеру телефона: 116111, который набирается со стационарных и мобильных телефонов без дополнительных кодов», - сказала К.Ашумова.
По ее словам, одной из основных целей «Горячей линии» является оказание оперативной помощи и индивидуальной психологической реабилитации попавшему в сложную ситуацию подростку.
«Очень часто обращения к нам связаны с насилием, психологическими травмами и бегством детей из дома. К сожалению, в этом плане ситуация за последнее время ухудшилась. Наша цель – сделать так, чтобы подобных случаев становилось меньше, но для этого нужно расширить возможности «Горячей линии». То есть, нужно большее количество операторов с тем, чтобы она могла охватить всю страну», - сказала К.Ашумова.
Кямаля ханум рассказала, что наиболее сложные случаи они берут на контроль и поддерживают связь с семьей обратившегося подростка достаточно долгое время.
«Не все понимают, что пренебрежение ребенком, равнодушие к его проблемам являются одним из видов насилия. Родители могут не подозревать о том, что происходит в душе их дочери или сына, а ведь ни один ребенок не приходит к мыслям о суициде внезапно, после какой-то одной конкретной ссоры. Причины обычно таятся гораздо глубже и дальше. Поэтому наша задача – уловить в каждой истории какой-то тревожный аспект и, если он есть, обязательно связаться с семьей ребенка и со школой. При этом одно из наших правил таких контактов – строгая конфиденциальность нашей работы с семьей. К сожалению, зачастую сотрудники некоторых школ и даже сами родители ее чаще всего и нарушают, что порой сводит на нет всю проведенную до этого работу с обратившимся к нам подростком», - сказала К.Ашумова.
По ее словам, у них немало случаев, когда в результате кропотливой работы удавалось спасти от рокового шага не только самого подростка, но даже его семью.
«Несмотря на некоторые негативные моменты, со многими школами мы прекрасно сотрудничаем, и часто к нам обращаются именно учителя, которые обращают внимание на изменения в поведении какого-то ребенка. Так, был случай, когда у одного из подростков учитель стал замечать, кроме подавленного настроения, еще и следы побоев. Выяснилось, что от домашнего насилия страдает также и мама подростка, а виной всему – их отец, страдающий алкоголизмом. Нам удалось – безусловно, с помощью привлеченных специалистов и представителей госструктур, - буквально спасти эту семью. С каждым из членов семьи работали психологи, отца отправили на реабилитацию, маме помогли устроиться на работу. Такой результат стал возможен потому, что все участвовали в нем сообща, и педагоги школы проявили себя с самой лучшей стороны. Безусловно, хотелось бы, чтобы так было всегда: чтобы школа реагировала, родители слышали своего ребенка, а ребенок искал помощи. Но, увы, порой дети просто не находят ни в ком поддержки», - говорит К.Ашумова.
По ее словам, иногда проблемы подростка находятся не в семье, внешне вполне благополучной, а за ее пределами, - допустим, ребенок становится жертвой психологического или физического насилия. Проблема же заключается в том, что поделиться с самыми близкими ребенок не может, потому что в семье нет достаточно доверительных отношений.
«Тогда мы стараемся помочь подростку наладить контакт с родителями, а также работаем с родителями, чтобы донести до них необходимость чаще прислушиваться к своему ребенку. Очень часто мы работаем с каждым членом семьи: кому-то помогаем повысить самооценку, кому-то – научиться слышать и владеть эмоциями. Каждый случай индивидуален, как и анализ будущей работы над ним. Для нас главное, чтобы любой подросток знал, что ему есть, к кому обратиться за помощью», - говорит К.Ашумова.
Она справедливо отметила, что атмосфера в семье является одним из ключевых факторов психологического благополучия как подростков, так и взрослых.
«Пандемия как причина суицидов, безусловно, рассматриваться может, но на самом деле она лишь обнажает существовавшие до этого проблемы. Ведь в карантин люди находились дома, с самыми вроде бы близкими людьми. Так почему же такая изоляция стала причиной скандалов, повышения агрессии, ухода подростков из дома и даже самого страшного – суицидов? Значит, надо искать ее в другом», - говорит она.
Говоря о путях выхода из существующей удручающей ситуации, Кямаля ханум подчеркнула, что в первую очередь необходимы существенные реформы в учебных заведениях страны.
«Мы несколько раз выступали с предложениями о расширении штата психологов в каждой школе, потому что даже самый лучший специалист не справится один с тысячью учеников одной школы. Мы также говорили о необходимости создания для школьных психологов соответствующей технической базы, как минимум – комфортного и безопасного для детей кабинета, где он сможет действительно поделиться своими проблемами. Но, к сожалению, пока существенных изменений в этом направлении нет. А проблемы у детей есть. Вот и выплескивают они их так, как могут: кто-то знает о «Горячей линии» и обращается к нам, другие – к друзьям, третьи находят утешение в чем-то другом, и порой это страшно. Потому что и друзья могут быть разные, и способы утешения – сомнительными. И самым страшным из них является как раз уход из жизни», - говорит К.Ашумова.
Кроме расширения штата, у психологов должны быть полномочия работать с соответствующими структурами, которые могут оказать дополнительную и необходимую в ряде случаев помощь. «Это могут быть какие-то социальные службы или комиссия по делам несовершеннолетних. Они должны иметь возможность работать и с педагогами школы, и с семьей ребенка. Но при этом, как я уже говорила, вся эта работа должна вестись при условии строгой конфиденциальности. Но самое главное - чтобы в школе с детьми работали профессионалы, то есть, люди, которые знают и свой предмет, и любят детей», - подчеркнула К.Ашумова.
Для того чтобы решить проблему с ростом суицидов, необходимо одновременное применение комплексных мер, и в первую очередь – увеличить количество центров помощи детям, находящимся в сложной ситуации.
«Горизонт все ближе, дико манят крыши» - почему с жизнью прощаются подростки?
Согласно мировой статистике, в мире каждые 40 секунд происходит один суицид, причем среди молодежи в возрасте от 15 до 30 лет самоубийство — это вторая самая распространенная причина смерти после автоаварий..
Как объяснил это 1news.az известный психиатр Араз Манучери-Лалеи: «Суициды – некая дань человечества собственному развитию. С новой реальностью и новым ритмом жизни, связанным с развитием НТП, технологий, справляются не все. Звучит цинично, но, увы, это – суровая реальность, и статистика суицидов по всем странам мира, включая самые благополучные, это подтверждает».
Однако если речь идет о резком всплеске суицидов, особенно среди подростков и молодежи, необходимо серьезно задуматься. Несколько лет назад мы уже рассуждали на тему подросткового суицида, и психиатр Араз Манучери-Лалеи буквально по пунктам перечислил причины возникновения мыслей о сведении счетов с жизнью у этой возрастной группы.
Беда в том, что мало кто из тех, кому это необходимо, действительно вчитывается в подобные советы и начинает им следовать, потому что проблема не решается, а только усугубляется. Взять хотя бы ежегодный (!) рост суицидов среди молодежи в период выпускных и вступительных экзаменов, о чем мы тоже уже говорили. К сожалению, ситуация год от года не меняется…
Что касается дня сегодняшнего, то, по мнению А.Манучери-Лалеи, повышение уровня стресса и участившиеся депрессии действительно частично связаны с пандемией:
«Тут важно уточнить: пандемия сама по себе не является причиной роста суицидов. Но то, что она стала причиной возникновения совершенно нового мировоззрения и мироощущения у всего населения планеты, - это факт. В том числе пандемия и вынужденная изоляция повлияли на изменение формата взаимоотношений между людьми. И молодым людям и подросткам в этом смысле тоже непросто», - сказал А.Манучери-Лалеи.
Он также справедливо отметил, что для решения проблемы роста суицидов нужен комплексный подход.
«Я не склонен винить только родителей в стрессах у их детей, потому что сегодня у взрослых проблем не меньше. Однако большинству из них свойственно считать проблемы детей надуманными, и это уже создает опасность. Кроме того, в нашей стране до сих пор не принято и даже стыдно отвести ребенка к невропатологу или психологу, я уже не говорю про психиатров. Все, что содержит в себе корень слова «псих», вызывает у родителей беспредельный ужас, и они стараются всеми силами оттянуть момент, когда ребенку еще можно помочь. Но даже после того, как подростка приводят к врачу, многие отказываются следовать его назначениям, даже если он диагностирует у их ребенка депрессию. Многие родители просто отмахиваются от таких диагнозов», - говорит А.Манучери-Лалеи.
Ко всему прочему, как сказал доктор Араз, в нашей стране наблюдается острый дефицит центров психологической помощи подросткам.
«Такие сети оказания помощи должны быть в любом районе города, при каждой поликлинике, чтобы подросткам было куда обращаться. И чтобы можно было на ранней стадии определить, к примеру, тревожное расстройство, а не лечить потом молодого человека в психдиспансере или не читать новость о том, что он не выдержал и уже прыгнул с крыши», - сказал эксперт.
Он также отметил, что необходимо расширить штат психологов в общеобразовательных школах страны. По его словам, такие планы у государства были, однако та самая пандемия коронавируса существенно помешала их воплощению в реальность.
«Важно, чтобы эта проблема решалась комплексно и на государственном уровне. Потому что сегодня даже при огромном желании многие родители не имеют возможности отвести ребенка к частному психологу. Как я уже сказал, центры помощи подросткам должны быть в каждом регионе страны. А для этого в первую очередь нужны специалисты, которых надо готовить», - подчеркнул А.Манучери-Лалеи.
Резюме
Итак, проблема обозначена, госструктуры ее решать собираются, а наши собеседники лишь подтвердили справедливость этого вывода.
Однако было бы неплохо, чтобы каждый из нас подумал, почему и когда мы дошли до того, что новость об очередной трагедии сопровождается не сочувствием и поиском причин, толкнувших человека на такой шаг, а раздражением и осуждением жертвы и ее ближайшего окружения. Потому что подобная равнодушная и циничная реакция общественности может стать лишь триггером для тех, кто уже на грани – для потенциальных самоубийц.
